В августовском номере «Вестника» аугсбургской общины напечатаны выдержки из заключения адвокатской конторы и заключения прокуратуры, о том, что оплата, которую получает Президент общины (!!!) общины г-н Мазо, соответствуют Уставу общины и находится на уровне оплаты муниципальных работников.

Возник вопрос – причем уровень оплаты муниципальных работников к нашей общине? Мы ведь вовсе не муниципальная (городская), не административная городская служба, а общественная организация. Посмотрела Устав общины – и ахнула! В русском тексте Устава в §6 в третьем предложении (на него ссылается прокуратура) стоит: «Размер суммы устанавливается в соответствии с принятым в общественных организациях размером возмещения служебных расходов», а в немецком тексте Устава: «Die Höhe wird in Anlehnung an die Aufwandsentschädigung im offentlichen Dienst festgelegt».

При сравнении немецкого и русского текстов выплывают две существенные неувязки. Во-первых, «возмещение служебных расходов» это возмещение личных денег человека, потраченных им на выполнение служебных обязанностей. А «Aufwandsentschädigung» - это деньги, выплачиваемые человеку за его работу на благо общественной организации, компенсация его усилий и затрат времени. К возмещению служебных расходов это никакого отношения не имеет!

Во-вторых «общественная организация» - это нечто совершенно другое, чем органы управления, понимаемые под «offentliche Dienst». Прямого точного перевода нет, в русско-немецких словарях «общественная организация» переводится как «gesellschaftliche Organisation», Википедия статью «общественная организация» соотносит с немецкой статьей «Nichtregierungsorganisation», то есть как к некоммерческим Verein'ам или к Verbände.

Конечно же, у «offentlichen Dienst» и у «Nichtregierungsorganisation» разный статус, разные права и разные размеры вознаграждения. Конечно же, и адвокаты и прокуратура, ориентировавшиеся на немецкий текст, пришли к заключению, что всё по уставу. Но их просто обманули – им подсунули неправильно переведенный устав.

Может это просто ошибка при переводе? Боюсь, что не ошибка, а целенаправленное искажение, в просторечии подлог. Неужели г-н Мазо, юрист по образованию, и с хорошим уже немецким не заметил до сих пор этого разночтения? Да нет, это скорее похоже на преднамеренное целенаправленное искажение. С чего бы это общественной организации оплачивать работу руководителя по ставкам организации с совершенно другим статусом, правами и обязанностями? Последняя редакция устава принималась в 2009 году, когда г-н Мазо, тогда еще в качестве Первого председателя, возглавлял общину, перевод делался по его заданию и контролировался им. И трудно отделаться от впечатления, что это искажение перевода просто часть многоходовки, разыгранной Президентом с откровенно корыстной целью.

Воля законодателя – общего собрания – была однозначно выражена именно в русском тексте. Ведь из присутствующих на общем собрании немецким владело лишь меньшинство, да и то на слабом уровне. Что написано в немецком варианте, им было и остается совершенно непонятным. Опросите всех, кто когда-либо участвовал в обсуждении проекта устава аугсбургской общины, всех её вариантов – всегда речь шла только и именно о возмещении расходов на уровне общественной организации, а вовсе не муниципальной службы! Да и никому бы в голову не пришло такое публично предлагать. Предполагалось, что, как в немецких Verein’ах, можно будет платить 50, ну максимум 100 евро. Человеку ведь иногда приходится по общественным делам брать такси, ходить на встречи, организуемые в ресторанах и т.п. – эти-то расходы и предполагалось возмещать, пусть паушально. Думаю, что установить правду будет возможно, даже несмотря на сопротивление заинтересованных и приближённым к ним лиц, ведь в обсуждении и на собрании присутствовали не только они.

К сожалению, к протоколу собрания доступ имеют только члены Правления, а собственно архив находится в ведении г-на Президента. Сам Устав общины нигде не зарегистрирован, ни в одном не зависящем от Президента органе нет экземпляра Устава. Так что в его руках все возможности фальсификации документов.

И всё же при желании вполне можно собрать достаточное количество свидетельских показаний о том, что на собрании обсуждался именно русский текст, именно русский текст и был принят. Также можно собрать свидетельские показания о том, что речь на собрании, да и не только на собрании, шла только и именно о возмещении денежных расходов и ни о чем другом.

И если удастся доказать, что устав принимался по-русски, то вся ответственность за искажение перевода ложится на Правление общины и лично на Президента. Более того, поскольку он отчетливо понимал, что официальным текстом будет являться именно немецкий, история с искажением перевода приобретает признаки преднамеренной фальсификации.

Кто конкретно организовал это искажение– выяснить вряд ли удастся. Да и не наше это дело – пусть этим занимается криминальная полиция. Она должна найти и зафиксировать доказательства, с тем, чтобы потом по суду взыскать с виновных убытки, нанесенные общине. Но исправить это искажение, сильно напоминающее подлог, не только возможно, но и необходимо! Для начала необходимо просто подать в правление общины требование привести немецкий текст устава в соответствие с русским текстом и повторить обе экспертизы с учетом правильного перевода. Несомненно, правление начнет тянуть время, устраивать всяческие сложности, проволочки и темнить, и тогда дорога одна – в суд. Конечно же, со свидетельскими показаниями. Тема судебного заявления – «установление факта, имеющего юридическое значение».

Если в общине есть еще мужчины – возьмитесь за это. Ведь установление справедливости всегда являлось мужским делом.

Начните с того, что расскажите как можно большему количеству членов общины, что их обманули и держат за дурачков, которых можно безнаказанно водить за нос. Пусть прочтут эту заметку, найдут устав и убедятся сами – можно ли подобрать для происшедшего с переводом устава другое слово, чем «подлог»!

Хочу пожелать всем читателям в новом еврейском году честных общин, чистых от «профессиональных евреев», жуликов и самодуров.